— Блинами? К чему нам это? Если отравить тебя, ты умрёшь, а нам с тобой это надо?
— Ты насмехаешься надо мной? Не забыл, кто выиграл ту битву?
Лис снова опустился на все четыре лапы, и глаза его холодно заблестели:
— Ту битву выиграл я. Ты предпочла отключиться в самой середине боя. Не был бы я Лисьим Хвостом, если бы напал на полудохлого противника.
— Только из-за того, что я девчонка? — рявкнула Кайа. — Из-за того, что я слаба? Неужели я настолько жалка, что и прикончить меня лапа не поворачивается?
— Ты не поняла, — парировал лис. — Просто я, как мне кажется, излишне великодушен. Даже лисам присуще благородство. Я не стану добивать раненного. Поэтому в моих интересах, чтобы ты поскорее выздоровела, пришла в себя, и мы смогли завершить наш судьбоносный бой. Иди сюда и покушай.
— Я не могу ходить, если ты не заметил!
— Тебе это Короткомордая сказала? Ещё как можешь. Трепать языком сил ведь хватает?
С недоверием глядя на лиса, Кайа попробовала встать. Она сделала несколько шагов к столу, чувствуя в ногах непривычную лёгкость, и вдруг заметила около самой плиты нож. Как бы невзначай положив руку на столешницу, она быстро сжала нож в руке и уже было замахнулась, чтобы метнуть его в Длинномордого, как тот, даже не обернувшись, осадил её веским замечанием.
— Положи нож, Кайа! Тебя что, дома не воспитывали? Если у меня нет на спине глаз, это не значит, что я ничего не вижу.
«Так я тебя и послушаю, мерзавец!»
Кайа подняла руку, прицелилась и приготовилась уже метнуть нож прямо в затылок Лисьему Хвосту, как тот резко хлестнул её пушистым хвостом по руке, и нож отлетел в сторону. Кайа зашипела от злости, увидев, как далеко откатилось её оружие.
— Ты будешь есть, или нет? — спросил Лисий Хвост, исподлобья на неё покосившись. — Но предупреждаю — чем лучше ты будешь питаться, тем быстрее пойдёшь на поправку, и тем скорее мы сможем продолжить наш бой.
Кайа фыркнула и села на стул, придвинув к себе тарелку.
— Не похоже на яд, даже запах натуральный! — буркнула она. — Похоже, не впервой тебе травить людей.
— Я учился у своих же поваров. А в моём баре все ели их стряпню и никто не отравился! — пожал плечами лис, устраиваясь на стуле напротив неё. Он придвинул к себе блин и одним махом проглотил его, облизнувшись. — Видишь, я ещё живой! Ах, как же хорошо жить на белом свете!
С недоверием глядя на тарелку, Кайа отломила кусочек от блина и осторожно положила в рот. Медленно разжевав его, она уставилась на лиса, раздумывая, в чём же подвох.
— Видишь, не отравлено! — улыбнулся тот.
Только сейчас Кайа ощутила, как же она на самом деле проголодалась. С аппетитом съев первый блин, она потянулась за добавкой.
— А ты неплохо готовишь для лиса, — прочавкала она с набитым ртом.
— Всё для тебя, Кайа. За нашу битву!
— Угусь, за битву!
— Что здесь происходит? — раздался изумлённый крик с лестницы. Дымка, ощетинившись, прыгнула на стол между лисом и тарелкой и зашипела. — Что этот хитрец натворил?
— Натворил завтрак, — ухмыльнулась Кайа.
Дымка изумлённо обвела стол взглядом. Дора приблизилась к столу следом за ней и окунула палец в кастрюльку с глазурью.
— Мммм! Вкусно!
— Ты что! — воскликнула Дымка, округлив глаза. — Это же отрава!
— Не хочешь — не ешь! Мне больше достанется! — надулась Дора и, взяв половник, приступила к поеданию глазури.
Лисий Хвост самодовольно улыбнулся.
— Скажи Короткомордой, чтобы она остудила свой пыл, — усмехнулся он.
— Он не причинит нам вреда! — сказала Кайа разгорячённой кошке. — Он не из таких!
— Даже не будет передавать информацию о нас остальным? Ты в своём уме, Кайа?
— И даже не будешь связываться со своими? — перевела Кайа.
— Вы уже пробовали меня связать, — фыркнул лис, — но только не совсем с ними.
— Ага! — кивнула Дора, набив полный рот глазури.
— Ты ему поддакиваешь? — возмутилась Дымка. — Ничего не хочешь мне сказать, Дора?
— Не. Когда я эм, я гвлух и фем! — пропыхтела Дора, стараясь проглотить всю глазурь разом. — И вообще, — сказала она, прожевав, — я с набитым ртом никогда не разговариваю!
— Спасибо за угощение! — улыбнулась Кайа. — Я хотела бы проведать Эльтаира.
— А кто это? — сощурился Лисий Хвост.
— Хозяин этого дома. Он… наш друг.
Кайа ушла с кухни, всей душой надеясь, что Лисий Хвост и Дымка не передерутся, а лис не убежит к своим. Пройдя по коридору, она остановилась около двери Эльтаира и осторожно постучала. Дверь открылась. На пороге стоял Эльтаир с примотанной к голове мокрой тряпкой.
— Мне уже лучше! — слабо улыбнулся он. — Хотя нет, мне ужасно! Зелье не работает! Столько лет напрасных стараний!
— Зелье — это не главное. Главное, что ты жив! Твоё счастье, что я успела найти можжевельник и семена крапивы… и ещё одного наглого лиса…
— Вас обнаружили?
— Нет! То есть… почти нет… Но Лисий Хвост не…
— Как ты сказала?
— Лисий Хвост, а что?
Эльтаир вытаращил глаза от изумления.
— Он же… его же…
— Что?
Эльтаир не ответил, а лишь захлопнул дверь перед её носом.
«Похоже, мы и сами не знаем, во что мы только что ввязались….»
Глава 18
Тема Райпура
Мярион. Дворец Верслибр.
Солнечные лучи, просачиваясь сквозь неплотно задёрнутые шторы, пучком собирались на потолке. В их свете безмятежно кружились пылинки. Из коридора время от времени раздавались приглушённые голоса, эхом отдававшиеся от сводов, клацанье когтей по полу.
Он сонно приоткрыл глаза и захлопал ресницами, отгоняя остатки сна. Лениво потянулся, обвёл взглядом комнату и больше не шевелился, приковав взор к мерно вздымающейся от дыхания ветерка шторе.
Время остановилось. Его не существовало. Он стал неподвижным объектом, и объятый сном мир вокруг него тоже был недвижен. Он больше не видел закономерностей происходящего, потому что все образы вокруг него были однообразны — однообразное колыхание шторы, однообразное кружение пылинок, монотонный свет. Для неподвижных объектов времени не существует. Время измеряется изменениями в окружающей среде. Если всё вокруг остаётся неизменно, не на чем проследить влияние минут. Времени не существует.
Он неожиданно для себя понял, что больше не хочет никуда торопиться. Он не видел смысла в своей спешке. Он хотел остановиться, замереть, слиться воедино с этим недвижным миром.
Раньше смыслом его действий было подчинение приказу его Фриции. Позже — стремление спасти свою родину, узнав правду. Теперь всё было по-иному. Сперва он разочаровался в политике своей госпожи, затем — в поддержке либерально настроенной Серой Лиги. Его Фриция заблуждалась, Серая Лига же тоже шла по пути ошибок. И, казалось, война между этими двумя мирами — парламентом Верслибра и Серой Лигой — была неизбежна. Он сам не знал, кому теперь верить. Действия Фриции были чересчур опрометчивы, её вело вперёд отчаяние, в которое загнала её Серая Лига, и желание воздействовать на врага силовым методом военного вмешательства. Серая Лига считала Фрицию и весь Верслибр своими главными врагами и тоже была готова дать волю кулакам. А ведь он просто хотел мира! Неужели без войн и военных конфликтов немыслима полноценная жизнь государства?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
